Огромное сердце билось в центре «Олимпийского» в День дураков, а двадцатитысячная толпа, подпевая песню «Трафик», словно слилась в единый организм: все смотрели в одну сторону и подавались вперед верхней половиной тела, чтобы быть ближе к маленькому человечку в черном. Человечек пел, говорил, прыгал и играл на гитаре. В эту минуту наш герой мог попросить о чем угодно, и его желание было бы тут же исполнено. Например, разобрать СК по кирпичику — и разобрали бы за один припев.

И зажравшаяся скептическая столица зажигала по всему залу маленькие огоньки, танц-партер подкидывал в воздух мячи, маечки, мальчиков… Ой, ну, вернее, девочек, с которых сняли маечки.

Сердце билось, пульсировало, остановить его было невозможно. Когда внезапно погас свет, недовольный топот тысяч пар ног возмущенно начавшийся на галерке, начал нарастать в тишине, спустился вниз, и крики «Земфира!» заглушить не мог уже никто, кроме робкого голоса:

И она пела почти четыре часа, иногда даже без передышки, начиная следующую песню в конце предыдущей. «Еще чуть-чуть — и взорвемся!» — при этих словах прогремел взрыв в танц-партере, которого все испугались. На секунду мелькнула мысль о террористическом акте, но ее рассеял оставшийся в воздухе цветной гриб.

«А девочка созрела», — вторил певице зал.

Вскоре она переоделась в пиджак с красивой серебряной брошью, заявив, что «маэстро должен быть во фраке», и теперь, пожалуй, не только светлая прядь на челке говорила о ее женственности.

После этих слов мы услышали не новый хит от Земфиры, а песню группы «Монгол Шуудан» на стихи Сергея Есенина «Уж теперь решено безвозвратно, я покину родные края». Ну сколько можно петь только «свое»? Повзрослевшей девушке это давно уже наскучило, поэтому из концерта в концерт она исполняет что-то «чужое», но со своим драйвом. Самые любимые: битловская «All you need is love» и «Песенка Герцога» из оперы Джузеппе Верди «Риголетто» — «Сердце красавицы склонно к изменам». На этот раз Земфира проиллюстрировала песню юбкой, надетой поверх штанов и сброшенной под конец. Черные татуировки-вены на руках окончательно дополнили ее образ, который раньше формировали лишь маечки, Набоков, журнал «Ом» и духи Kenzo. К тому же на бис была исполнена песенка Снегурочки из всеми любимого кинофильма «Ну, погоди!», и теперь мы можем быть уверены в том, что певица любит не только группу Muse (а вы сомневались?), но и советские мультики.

Метро закрывается, «мы разбегаемся по делам», а Земфира до сих пор поет, но не все. Не было, например, таких хитов, как «Скандал», «СПИД», «Искала», «Ракеты». Хотя, может, были? А мы все бредили, завороженные ею, и не заметили?

Песню «Хочешь?» Земфира посвятила своим родителям (а не то, что вы всегда думали).

Во время песни «Спасибо» зал выдал на-гора свой сюрприз: таблички с «волшебным» словом белели в руках благодарной публики.

Миниатюрная Земфира доросла до огромного зала, который умудрилась собрать в середине рабочей недели, доросла до почти четырех часов беспрерывного пения (даже половина этого времени не каждому певцу под силу), покорила таких неформатных людей, как Юрий Лужков, Владимир Спиваков и Евгений Евтушенко, переплюнула даже сам «Олимпийский», доведя его неизменно ужасное качество звука до совершенства, а уровень шоу российского исполнителя до европейского. Но все это — лирика. Потому что и мне, и, уверена, большинству ее поклонников абсолютно начхать на звук, шоу, посетителей и прочую мишуру. Она могла просто выйти и спеть, хотя мы и спели бы за нее сами. И ей оставалось лишь сказать «Спасибо!», что она и сделала на своем последнем альбоме.