…В Парижском Музее кино – части Французской синематеки – я был несколько раз и даже однажды проводил в нем экскурсию для своих коллег. Это была как бы пещера Али-Бабы – сплошные сокровища, глаза разбегаются. Такова была принципиальная установка ее создателя Анри Ланглуа. Он был строг в отборе экспонатов, но не с киноведческой, а с мемориальной позиции: для него равную ценность имели макет киностудии Мельеса, кимоно Куросавы, шлем Александра Невского, сценарий Абеля Ганса, подписанный автором специально для синематеки.

Ланглуа был рыцарь кинематографического движения. Одни считают Ланглуа святым, другие… Еще когда он был жив,  существовала мощная оппозиция ему. Многие утверждали, что синематеку  надо делать по-другому. И есть альтернативы Парижу – в Турине и Берлине, в Брюсселе и Франкфурте, в Бабельсберге и Токио. Скоро откроется Музей кино в Хельсинки…

Я не считаю, что синематеки и музеи должны навсегда оставаться в том виде, в каком их задумывали создатели – ведь они существует для зрителей. И быть одинаковыми во всем мире они не могут – надо, чтобы они друг друга дополняли, чтобы в них были представлены разные аспекты кинематографии, разные концепции киноискусства.

Я был не единственным, кто создавал в Москве Музей кино. Так уж получилось, что мне поручили практическое осуществление идеи, разрабатывавшейся музейной комиссией Союза кинематографистов. Были довольно бурные споры. Мы пришли к компромиссу: предположили, что будем показывать процесс рождения фильма от заявки до выхода в свет, чтобы можно было наблюдать все этапы его создания. Нам хотелось отразить также разные тенденции в нашем кино, разные школы актерские и режиссерские, их смену и сосуществование…

Все это оказалось невозможным в здании Киноцентра – в нем не было места. Мы думали, что у нас будет большое здание с постоянной экспозицией и большим количеством временных выставок. Но Киноцентр по ходу строительства стал коммуналкой…

Впрочем, сам наш Музей пока всего лишь эскиз будущего музея. Предстоит сделать гораздо больше того, что уже сделано: и собирать иначе (пока мы могли только спасать будущие экспонаты, как пожарная команда, хотя сейчас у нас около 400 000 единиц хранения), и выставлять иначе…

К желаемому мы смогли приблизиться лишь в синематечной части – в ежедневных показах фильмов всех времен и народов, всех видов и жанров. Это одна из тех вещей, которыми мы пусть не на сто процентов довольны, но стыдиться все же не приходится.

Проблемы московского Музея кино – лишь маленькая часть очень большой проблемы. Два мегаполиса пользуются всем, в 3 – 4 крупных городах что-то происходит, в остальных нет ничего. Здесь как везде: все каналы радио и телевидения направлены на попсу, на «культурный фаст-фуд», к сожалению.

Провинция дозрела до того, чтобы потребовать культурного развития, пусть не равного, но сравнимого со столицей. Весной прошлого года в Перми на фестивале документального кино «Флаэртиана» я увидел молодежную публику, не уступающую столичной. И просто жаждущую увидеть настоящее кино. В разговоре с директором фестиваля, замечательным молодым режиссером-документалистом Павлом Печенкиным я сказал: чего и кого вы ждете, попробуйте сами организовать Синематеку, а мы чем можем – поможем. Павел взялся за дело, его поддержали власти. И вот уже в этом году в Перми, видимо, будет своя региональная синематека. А наш Музей кино может быть если не моделью, то хотя бы суфлером для наших коллег в регионах.

Разумеется, современный музей не сводится лишь к хранилищам и залам. У нас была идея соединить кафе и возможность работы с базой данных, в которую мы уже сейчас вносим полный каталог наших фондов, сканированные рукописи и рисунки,– а ведь там могут находиться и фильмы на DVD, и виртуальные выставки, и должен быть выход в Интернет… Если у будущего музея будет достаточно места, я бы даже настаивал, чтобы в нем было такого рода кафе – читальный зал – медиатека, где можно работать за чашкой кофе, регулярно устраивать конференции, семинары и мастер-классы – не занудно-«академические», а живые, интерактивные, с участием мастеров  (хоть из Парижа или Голливуда) в режиме оn-line…

Может быть, сама Синематека и  могла бы быть если не прибыльной, то хотя бы окупающей сам кинопоказ. Музей кино в целом не может окупаться на 100 %, так как надо продолжать пополнение фондов, обновлять экспозиции, реставрировать экспонаты…

Впрочем – как считать окупаемость? Никто и никогда еще не подсчитал, как окупаются вложения в образование. «Дети Французской синематеки» создали «новую волну» – и это обеспечило подъем не только французского, но и мирового кино. Мы показываем то, что выходит далеко за рамки обязательного просмотра во ВГИКе или других творческих вузах. Звягинцев говорил не раз, что он посещал Музей кино три года подряд, смотрел хорошее кино, «поставил себе глаз» и смог совершить прорыв с фильмом «Возвращение» (Re: эта картина получила сразу двух Золотых Львов Венецианского фестиваля – за лучший фильм  и лучший дебют).

К нам ходят студенты из разных вузов – РГГУ, МФТИ, «бауманки»… Они здесь черпают ту креативную энергию, которая потом как-то преломляется в их сфере…

Сейчас Музей кино лишается права продолжать свою деятельность в Киноцентре. Когда мы уже почти дошли до отчаяния, ожидая в любой момент прихода судебных приставов, которые выселят нас из помещения, – гром грянул. Процесс активизировался после обращений наших зарубежных коллег и Гильдии критиков и киноведов к Путину, Фрадкову и Лужкову: нам что-то подыскивают. Когда и что дадут – пока не понятно.

Так или иначе, Музей кино не может оказаться на улице. Вокруг нас уже несколько десятков тысяч людей постоянного актива и тех, кто приходит хотя бы раз в году. Все эти люди не смирятся с нашим закрытием.